Рядовая майская пятёрка

.

.

Никита Степанов, 16.11.2011

Весной 80-го нам нужно было сделать 5-ку, так как летом предстояла 6-ка с пиком Ленина, а зама у меня не было. Чтобы надолго не завязнуть на подъездах и в снегах, решили в этот раз на Памир не лететь и выбрали Дигорию – Суган.

Начиная писать этот очерк, я вдруг понял, что много эпизодов просто не помню. Позвонил своему руководу и у него, на счастье, даже сохранился отчёт об этом маршруте, поэтому выдержки из дневника Сергея я буду дополнять своими впечатлениями.

Сергей: С подъездами и с погодой мы конечно ошиблись. Уже пятый день мы в горах. Погода не балует разнообразием. С одной стороны это хорошо – позволяет с некоторой уверенностью планировать график движения. Но с другой – каждый день после часа дня начинается снегопад и заканчивается уже поздно ночью. Впереди Доппах, известный кроме других прелестей, ещё и своей лавиноопасностью. Впрочем, это через два дня, а уже через пару часов нам предстоит в максимально быстром темпе проскочить вторую ступень ледопада Хазны, склоны над которой тоже вполне могу преподнести ненужные сюрпризы. Никита с Андреем ушли на разведку. Сидим в тумане и с тоской жуём две последних воблы. Остальную воблу мы ещё на подходах пытались обменять у встречной группы на солнцезащитную мазь, которой в аптечке у медбрата почему-то не оказалось. Впрочем, мазь, как и многие другие ненужные на маршруте вещи типа: свечи, батарейки, запасные очки, как обычно оказались в заброске. Так вот о вобле: когда миловидное создание упаковало нашу воблу в свой рюкзак и с очаровательной улыбкой сказало, что мази нет, а есть полукилограммовая банка с линиментом синтомицина, мы с великим удовольствием засунули её медику в его зад…ний карман рюкзака. После этого линимента, уже к середине маршрута, мы могли легко играть без грима горящих танкистов.

.

Вот и разведка вернулась. Никита утверждает, что на верхнем плато есть безопасное место для ночёвки. Не знаю, что он там увидел в этом молоке. Заставляю его клясться и есть землю. Земли он не откопал и сомнения остались. Однако перспектива идти больше часа по набитым ступеням, которых завтра не будет, убедила в достаточной безопасности ночёвки на верхнем плато. Утром встали, собрались и поднялись на перевал Хазны. Мысль о поиске тура, связанного с многодневными снегоочистительными работами, сразу отпала. Скорее вниз. После короткого снежного крутяка – скальный пояс, лишь слегка припудренный снегом. Хорошо видно, как подходящий слева ледопад, постепенно завоёвывает весь склон и вплотную прижимается к скалам. Видимо, прохождение этого участка займёт не один час и всё это после того, как уже шестой день падает снег. Хорошо хоть там нет серьёзных лавиносборников. Впрочем, и небольшого оползня достаточно, чтобы сбросить в ледопад с ненадёжного моста. Две такие попытки закончились, к счастью, безуспешно, нанеся лишь моральный урон. Первый оползень засыпал все дыры, которые скрупулёзно открывались первой связкой на протяжении получаса, а второй слегка ускорил спуск последней связки.

.

.

Но основной сюрприз нам был уготован на самый конец спуска. До ледника Нахашбита оставалось пройти лишь один снежный кулуар. Плотный, слежавшийся за зиму пласт фирна прикрыт слоем свежевыпавшего снега. Мы с Мишей уходим вниз. Неожиданно мимо меня просвистел мой напарник и склон поехал. Оснований для беспокойства вроде бы нет, так как метров через 150 нас ждёт спокойное выполаживание склона, но инстинктивно начинаю организовывать страховку. Хорошо, что я не успел загнать ледоруб в фирн и, что темляк не был надет (у нас было правило: на лавиноопасных склонах снимать темляк с руки и ослаблять лямки рюкзака) - иначе он остался бы там вместе с моей рукой или с её частью. Рывок и я начинаю быстрый спуск. Через мгновение меня, судорожно хватающего в каждый удобный момент воздух вперемешку со снегом и пресекая любые попытки хоть как-то стабилизировать своё положение, неведомая сила потащила вниз. Совершенно не считаясь с моим человеческим достоинством, то крутит как щепку, то ставит на голову, то перекатывает с боку на бок. Эта недолгая борьба закончилась в мою пользу. Когда до сознания дошло, что я уже никуда не еду, обнаруживаю, что большая часть меня выглядывает из-под снега и, Что самое приятное, головой вверх. Пытаюсь оглянуться – безрезультатно, откопаться – результат тот же. Приходится затратить некоторое время, чтобы объяснить рукам и ногам , что они мои составляющие, а не что-то самостоятельное. После нескольких минут борьбы, удаётся отделиться от рюкзака и выкарабкаться из-под снега. Но напарника нет, и только верёвка уходит куда-то под снег. С ужасом дёргаю за верёвку и кричу: «Миша!!!». Ни звука. Оглядываюсь: слева от меня в свежем сугробе лежит Никита и ржёт, как сивый мерин, а за спиной, метрах в пятнадцати спиной ко мне стоит Миша, и, кажется, тоже что-то кричит.

Никита: Как только мы услышали крики, сразу же бросились вниз. Метров через 50 увидели линию отрыва склона, а за ней твёрдый фирн. Дальше, максимально аккуратно, «прусским» бегом почесали вниз. Когда увидели, что две фигуры шевелятся, немного успокоились и сбросили темп. Спустившись на лавинный вынос, стали очевидцами потрясающей картины: два вполне здравомыслящих мужика, находясь спиной друг к другу метрах в пятнадцати, орут во весь голос и оба дёргают за верёвку, отходящую от их грудных обвязок. Один орёт: «Миша!!!», а другой: «Серёга, ты где?». Начинаю соображать: в лавине им залепило уши снегом и, видя верёвку уходящую под снег, каждый из них думал, что напарник там - внутри. Глядя на это и видя, что ребята в порядке, я упал и задохнулся от хохота. Когда подошла последняя связка и я наконец-то смог членораздельно говорить, с ними тоже случилась истерика. Потом наши «летуны» вытряхнули снег из ушей и из носа, жадно затянулись сигаретами для снятия стресса и устроили небольшой мужской стриптиз. Тот снег, который забило под одежду во время «полёта», уже начал таять и они выстукивали зубами чечётку. Переоделись в сухое – стало комфортнее. Эх, сейчас бы им по сто грамм и в спальник, жаль, что нужно идти вниз.

.

Сергей: Но наш с Мишей психологический стресс был слабее того, который выпал на долю завхоза при подсчёте потерь, вызванных нашим нестандартным спуском. Его мало расстроило то, что от Мишиных очков удалось найти лишь оправу, что наши мелкие предметы, типа рукавиц и шапочек, неприятным холодком отзовутся в душах туристов, которые пойдут этот перевал летом. А то, что из Мишиного рюкзака пропали три банки консервов и не начатый батон копчёной колбасы, повергло его в глубокую меланхолию. Наверное, он до сих пор думает, что отдав все силы борьбе со стихией, Миша решил немножко подкрепиться и сделал это прямо в полёте.Зная, что запасные очки лежат в заброске, мы забрали у медика его, а к банке синтомицинки присовокупили ему и Мишину оправу, залепленную пластырем.

.

Съели послезавтрашний перекус и пошли под Доппах. Уже в густом тумане подошли под ледопад. Надеюсь, что под тот, под который надо. К вечеру появились первые признаки психического расстройства: Никита полтора часа строил из снежных кирпичей «тёплый» двухместный туалет высотой метра в два, а потом долго ходил вокруг него и думал с какой стороны пристроить веранду. Поднялся ветер.

Ночью ветер сильно усилился. Собираем рюкзаки – скоро рассвет. Внезапно ночную тишину разорвал страшный грохот – это ледовый обвал со стены. Метрах в ста проходит концентрированное снежное облако. Никита отмерил шагами расстояние до ближайшей ледышки. Оказалось 80 метров. Сомнения отпали. Ледопад идём в лоб. Любое приближение к склонам слишком опасно.

.

Утреннее затишье быстро закончилось. Лавируем между трещинами и сераками.
.

.

.

Местами используем ледовые молотки, когда другого варианта нет.
.

.

Иногда путь совершенно не ясен и приходится ходить в разведки. Хотя небо чистое, но ветер усиливается и к полудню доходит до штормового. Приходится иногда отсиживаться в трещинах или за сераками – по ровному месту идти просто невозможно.
.

.

.

Выходим на плато выше ледопада. Ветер совершенно освирепел.
.

.

Идти тяжело, но видно сегодня больше и некуда. Со склонов Нахашбиты и Доппаха нацелены огромные ледосбросы. Впереди видно, как на плато пересекаются трассы ледовых глыб, отвалившихся от них. Но до истоков ледопада не долетают. Значит нужно становиться здесь. Ветер такой, что палатки точно порвёт. Два часа строим стенку в два кирпича и высотой два метра, а выход делаем лабиринтом. Внутри две палатки. За такими стенами можно жить хоть до конца отпуска, да вот только продуктов осталось на один день.

.

Утром ветер свирепствует по-прежнему. Снег, пурга. Оставаться в этом цирке стало крайне опасно, да и продуктов осталось на один день. Спускаться вниз слишком опасно: в пургу заблудимся в ледопаде и подойдём под склоны. А они, и до этого уже перегруженные снегом, чем-нибудь нас точно приласкают. Остаётся одно: вперёд и вверх, а там… Связались и пошли. И тут началась гроза. «Люблю грозу в начале мая», только не здесь и не сейчас. В грозу в горах страшно. Хочется спрятаться под навес, в палатку, под полиэтилен, куда угодно, лишь бы не оставаться наедине с этой серой грохочущей массой. Успокаивает только то, что мы находимся под прикрытием доминирующих вершин. Картина маслом: ветер секущий лицо сн ыплывает мощный ледосброс, преграждающий путь к перевалу. К нам подходит первый из следующей связки и вдруг всё пропадает. Совершенно беззвучно лавина накрывает остальных троих. Бросаемся вниз. Из под снега выбирается один, потом другой, третий… Слава богу и на этот раз отделались только моральным ущербом.

Никита: После того, как выбрались из снега, мы с Андреем пошли на лелосброс. Картина маслом: ветер, секущий лицо снежной крупой, люди, медленно бредущие вверх, и вспышки молний, освещающие всю эту феерическую картину. Он первым вошёл в самое горло этого кулуара, закрутил ледобур, и стал страховать. Дойдя до него, я увидел только силуэт человека, стоящего в снежном водопаде. На мой вопрос: «продержаться ещё сможешь?», услышал только хриплое: «Вали быстрей». Вышел на всю верёвку, завернул ледобур, дёрнул пару раз, обозначив, что перила готовы и попытался прорваться к перевальному туру. Оказалось, что это совсем непросто. На перевале дуло как в аэродинамической трубе. Первая попытка была неудачной – меня просто снесло ветром вбок. Вторая попытка, третья и на четвёртой я всё-таки облапил тур и, запустив руку внутрь, вытащил долгожданную банку с запиской. Тут же свинтил на десяток метров обратно – там хоть дышать было можно. Подтянулась остальная часть группы. Написали ответную записку и стали думать, как проходить перевал, прекрасно понимая, что с него может просто снести. И придумали! Мы обхватили друг друга руками за пояс, нагнулись и пошли в стиле танца «летка-енка», только задницей вперёд. Никогда: ни до, ни после, я не проходил так перевалы. Перевалив через седло и сбросив метров тридцать, мы смогли принять нормальную позу. Ещё метров двести и ветер стих.

Сергей: По инерции пробегаем весь ледник до левой морены и там садимся. Вернее кто как: кто падает, кто садится. Все с утра шли в пуховках, а мы с Мишей, памятуя спуск в лавине, берегли свои тёплые вещи на потом. Теперь мой брезентовый, абсолютно мокрый костюм на ветру превратился в панцирь, и я не могу не то, что сесть, я даже нагнуться и снять кошки. Спасибо мужикам – сняли. Пожалели не то меня, не то кошки. Никита: После этой свистопляски, мы как груши посыпались вниз. К вечеру спустились на зелёнку и забились в какой-то кош. Это был рай, правда, вонючий от навоза, но всё-таки рай. Утром решили устроить днёвку. Погода великолепная и так хочется понежиться на солнышке после вчерашнего беспредела. Одно только омрачает мою радость: зуб разболелся так, что из стен кошары я устроил для себя скалодром. Боль становилась нестерпимой, и нужно было принимать кардинальное решение: сваливать вниз или идти дальше. Решил попробовать самолечение. Взял у медика вату, спирт и начал аккуратно протирать пассатижи. Все сидели и с интересом за мной наблюдали. Потом прицелился через зеркальце, крепко ухватил пассатижами зуб и рванул! Мой детородный крик и вид окровавленного зуба привёл аудиторию в полное онемение. Первым очнулся бугор. Он взял армейскую кружку, молча влил туда наполовину спирта и разбавил его горячим какао. Я, тоже молча, ошалело вращая глазами, схватил её и разом маханул всю. Минут через пять наступила эйфория. Боль прошла, и я понял, что жизнь прекрасна. Жаждал перевернуть мир. Для начала устроили спарринг с руководителем. Мы оба тогда занимались кёкусинкаем и решили немного порезвиться. Работали в полный контакт, и после первой появившейся из носа юшки, решили прекратить поединок – ведь нам ещё маршрут заканчивать. Дальше всё было тривиально. Без особых приключений мы допилили маршрут и вернулись в Москву, чтобы готовиться к пику Ленина. А вот и участники этих приключений:

.

Сергей Легезо — руководитель.
.

.

Никита Степанов.
.

.

Миша Белый.
.

.

Сергей Фирсов — завхоз.
.

.

Андрей Куракин.
.

.

Сергей Фёдоров – медик.
.