НАША АДИШСКАЯ АВАРИЯ 89-ГО ГОДА

Команда у нас была молодая, растущая. За плечами единственная памирская "пятёрка" 88-го года, которая была моим первым сложным руководством. После Памира всем захотелось побольше "техники", и мы устремились на Центральный Кавказ. Настрой в подобных коллективах зачастую такой - захапать всё, что позволяет МКК, и непременно выполнить. В заявочной книжке значилась отнюдь не слабая нитка: с.Жабеши - Южный приют Твибер - пер. Ласхедар (2А) - пер. Лекзыр (2Б) - пер. Нюрмиш (2А) - траверс вершин Ляльвер - Гестола со спуском на юг через Адишский ледопад (3А*) - цепочка несложных перевалов в южных отрогах ГКХ - пер. Цурунгал (3А*) - пер. Фытнаргин (3А) - траверс г. Пассис-Мта (3А) - траверс г. Эдена (2Б) - ледник Масота - поляна Таймази. По существу, это была "шестёрка". В походе участвовали Михаил Гущин, Вадим Попов, Виктор Дубинин, Сергей Ткачёв, известный под псевдонимом "Шиншилла" Михаил Коломейчук, Владимир Качалов и мой Учитель - руководитель моей первой Памирской пятёркой (1981) мастер спорта Геннадий Лысенко. Четверо последних по завершению этого похода распрощались со спортивным туризмом.

После акклиматизационного колечка и, в общем-то, несложного, но красивого траверса Ляльвер-Гестола мы очутились на Катынском плато - самом высоком плато Кавказа. Впереди наша первая изюминка - Адишский ледопад! Идеологом включения ледопада в нитку маршрута был Шиншилла. "Да что там Кхумбу? Вот наши Адиши - это да!!!" - примерно такая фраза маститого гималайца, раскопанная Мишкой в какой-то книге, будоражила наши мозги.

12.07 после 50-метрового дюльфера мы вошли в ледопад. Пересечь его к левому борту, как рекомендовали отчёты, нам не удалось. Слева громоздился мощный крупноблочный ледопад - хаотическое нагромождение многометровых кубиков. Проще шлось по центру. Здесь в желобке трещины смыкались, тут было нечто вроде дорожки. Но и простоты особой не было - широкие мосты, переползания на коленках… К вечеру мы достигли мощного сброса. Я попросил Гущина подстраховать и подошёл к его краю. Меня чуть не стошнило - подо мной пустота. Я стоял на уступе, нависающем над 150-метровом обрывом. Далеко внизу простиралось белое от разбитых вдребезги сераков снежное поле. Тогда мы завернули налево и прошлись вдоль разлома. Тут сброс пониже, хватит и одной верёвки. Спустившиеся ребята с замиранием сердца следили за мной - я шел последним и проводил первые полевые испытания капронового платка - "парашютика". Это изобретение мы приготовили как раз для Адишского ледопада, для спусков с фирновых откосов.

13.07 мы весьма быстро подошли к финальному разлому, под которым начиналась последняя 3-я сверху ступень ледопада. Выглядела она абсолютно непроходимо - этакий панцирь из чешуек чистого льда, разделённых широкими трещинами. Под сбросом, над которым мы стояли, зиял котёл - огромный разлом, месиво льда. То там, то здесь со дна котла поднимались клыки острых ледяных башен. Вершина самой высокой башни была вровень с нами. Её высота достигала 60-ти метров, за свой наклон она тут же получила прозвище Пизанской (она рухнула в ночь с 14.07 на 15.07 с катастрофическим грохотом).

Единственная возможность продолжить спуск - уйти по котлу вправо до большой фирновой бляхи, с которой просматривался выход на скалы правого борта ледника. После двух верёвок дюльфера мы спустились на дно котла. Сначала мы оказались в довольно узкой щели. Стены её были не то, что бы изо льда, а скорее из "ледового конгломерата" - спекшихся ледовых фрагментов. Было ясно, что с таких стен постоянно сыпет. Я попросил участников не задерживаться и "пробежаться" по дну разлома до "безопасного" ледяного пупыря. Он возвышался в 50-ти метрах справа, и уже не в узком месте. Сейчас не помню, последней или предпоследней была пара Попов - Коломейчук. Слово "пробежаться" они поняли буквально! Сначала на пупырь прибежал Вадим, а за ним Мишка. Было действительно страшно, может, поэтому они и бежали. Мишка сходу врезался в нашу компанию, по инерции проскочил ещё на два шага и ухнул по шею в какую-то полость.

Всё, что произошло дальше, стоит в глазах до сих пор - удивлённое лицо Шиншиллы и полутораметровый серак слева, который медленно-медленно начал заваливаться на неподозревающую об опасности голову. Затем отчаянный прыжок Гущина, всем телом и прямо в глыбу. Глыба отклонилась, и они вместе рухнули за Шиншиллу, зацепив льдом по его кошке. Все офигели. Когда ребята отряхнулись, дежурный раздал курагу и шоколад. Начался перекус. Шиншилла жаловался, что кошку придётся чинить. Обвал глыбы и чудесное избавление от смерти было явным предупреждением. Но мы не восприняли этого. Вечером мы достигли скал Тетнульда. В центре опасного кулуара под защитой скального выхода откопали площадки и встали на ночлег.

14.07. Сначала мы спускались по забитому лавиной карману между скалами Тетнульда и ледником. Потом лафа прекратилась - всё под ногами уходило куда-то в пропасть, поэтому мы вылезли на скалы правого борта. Ледопад нас достал! Внизу, буквально рядом расстилались альпийские луга Сванетии. Ох, какие там цветы! Под ногами, что-то типа козьей тропы. "Если прошли козы, пройдём и мы", - воскликнул я и двинулся по тропе. Через 20 метров я уткнулся в огромное орлиное гнездо на уступе над 200-метровом обрывом. Именно в этот момент я впервые подумал - а суждено ли спуститься? Ребята всё прочли по моему лицу. Мы молча, чуть ли не свесив с обрыва ноги, пожевали кураги, потом вернулись поближе к леднику и нашли спуск по скалам (две верёвки дюльфера) в карман ледника.

Авария случилась ближе к обеду. В этот момент я шёл последним и продёргивал верёвки. Неожиданно услышал грохот, крики... Лица ребят исказило отчаяние: - "Шиншилла провалился!". По лицам понял, что конец. Я побежал, каким то чудом, с удивительной лёгкостью, спустился в разлом и нашёл Мишу. Слава Богу, он жив! Сверху кинули две петли для полиспаста. Всё происходило так быстро, как никогда. Минуты через три-четыре мы были на перегибе семиметрового отвеса. Здесь уже лежала пуховка, разложены шприцы… Мишке вкололи, сняли шок, наложили шину. Потом вкололи какие-то наркотики на посошок и потащили к первому этапу чудовищной эпопеи, подробности которой я уже помню смутно. Первым этапом стала навесная переправа через 30 метровый разлом…

Мы тогда так рассудили. Спасатели нам не помогут. Вертолёту ни то, что сесть, даже зависнуть негде. Ну а что сделают люди? Они, спасатели, такие же, как мы и в "троешном-Б" ледопаде летать не могут. Всё будет происходить в том же темпе, может чуточку быстрее. Зато потеря времени на спуск до людей и на их подъём близка к неделе. Поэтому мы обязаны всё сделать сами.

Мы работали непрерывно с утра до поздних сумерек, не обедали, иногда не ужинали, днём, кажется, даже не пили. Помню, чудовищную сухость во рту. Первую ночь мы провели на наклонной травянистой полке. На ней валялись ошмётки выбитого дёрна. Мы поковыряли ледорубами страшную находку и начали моститься, всё равно деться некуда. Шиншиллу завернули в палатку, а сами уселись под открытым небом, повиснув на крючьевой страховке. Полка была весьма крута. Слава Богу, что никого не убило, и ночь была тёплой! Была ли вторая ночь? Не помню…

15.07 или 16.07. Весь день прошёл в скальных дюльферах и на травянистых склонах. Кстати, дюльферы Мишке давались легче. Там нога у него свободно болталась, тормозухой управлял он сам. Мы только сажали его на дюльфер, а снизу снимали. Гораздо хуже давались 40-градусные травянистые склоны. Шиншилла не мог упираться ногой даже под наркозом. Поэтому двое спускали его под руки. И вся эта гроздь спускалась по верёвке, закреплённой на трёх вбитых клювами в дёрн ледорубах. Такую штучку мы тогда придумали - вбивали в дёрн три ледоруба, темляк каждого оборачивали вокруг древка, чтоб под нагрузкой оно прижималось, а потом все темляки связывали. Наклонных склонов становилось всё больше, и к вечеру мы очутились в кармане морены Адишского ледника. Качалов и Гущин побежали ночевать вниз, задача их - привести утром лошадь.

16.07 или 17.07. Утром вернулись Володя и Миша, с ними была лошадь и два свана. Вадим вколол Шиншилле что-то на посошок и он отрубился. "Я улетаю…, я лечу…", - шептал он, уткнувшись лицом в траву. "Что видишь?" - спросил я, вспоминая знаменитый ответ Князя (*) на Корженеве. "Звёзды…", - получил я тот самый ответ. "Вадим, что с ним?", - спрашиваю доктора. "Да устал он, наверное. Я вколол всё, как всегда, а сегодня он расслабился, вот и получилась такая реакция". Тут вдруг раздался душераздирающий звериный крик! Потом ещё один. Сваны в ужасе вытаращили глаза. "Миша, Миша, что с тобой?" "Я лечу…, мне хорошо…." (**). Потом он смог подняться, мы посадили его на лошадь. Через 10 минут он её облевал. Потом начал хулиганить, пытаться слезть с лошади: - "Мне её жалко!" Так мы и шли вниз по ущелью, пока не проголосовали вертолёт. Да, именно так, проголосовали. Прямо как в рекламном клипе. Вертолёт летит, а мы машем снизу рубашками и орём. Тогда вертолёт сел. Он был из природоохранной службы. Мишка к тому времени пришёл в себя. С ним загрузились Вадим Попов и Серёга Ткачёв, и они вместе умотали в Кутаиси. Вечером они вылетели в Москву. Потом была операция в Пушкино со штырями в коленке из полублагородного металла. Потом Мишка научился делать пистолетики, ходил Галдор, Эльбрус, кажется, Ушбу. Внизу во всех таких выходах его поджидали жена и дети. Вот только в спортивные походы он больше не ходил.

А теперь об ошибках. Страховка была надёжной через ледобур, крюк выдержал. Страховал Виктор Дубинин - напарник Мишки по бесчисленным крымским вылазкам, человек опытный и выдержанный, как удав. Лучше него никто бы не застраховал. Так в чём же дело? А дело в том, что верёвка была подцеплена кусками падающего льда, и столь сильный рывок Виктор просто не выдержал. Шиншилла упал под рюкзаком вместе с обломками льда на дно семиметрового разлома. Авария произошла, когда раскололся на сегменты, как автомобильное стекло, ледовый мост через трещину. Таких мостов мы прошли в этом ледопаде тысячу! Поэтому обвинять Шиншиллу в выборе неправильного пути - просто глупо. Так в чём же ошибка? А в том, что нужно было вообще не ходить этот ледопад. В то лето я понял, что запреты МКК - дело вторичное. Главное - это собственные запреты. И если хочешь ходить долго-долго, то некоторые маршруты на вершины или перевалы нужно из своей практики просто исключить.

P.S. После похода я ещё раз посмотрел отчёты. Фотографии ледопада на них были не столь злыми. Получается, что мы залезли в него после подвижки.

.