Назад

После прибытия на остров Средний и коротких дежурных препирательствс пограничным командиром относительно своевременности оформления пропусков (необходимые бумаги мы имели!), нас с искренним гостеприимством разместили в помещении спортивного зала погранзаставы, временно поставив на солдатское довольствие. Бензин и некоторое дополнительное количество сигнальных ракет мы без каких-то особых проблем получили на заставе.

Кроме погранзаставы никаких других пригодных для ночлега помещений на Среднем в данное время нет. Из строений бывшего аэропорта обитаем лишь КДП, где ночует только летный состав эпизодически появляющихся на острове “бортов”. Остальные постройки аэропорта (в том числе гостиница со столовой) полностью разморожены и пребывают в самом плачевном виде. Ночлег в балках ААНИИ возможен лишь теоретически, т. к. там все жилые помещения заполнены своими сотрудниками.

Никакой реальной возможности для дополнительной заброски от острова Среднего вглубь архипелага в момент нашего прибытия не было, поэтому свой маршрут мы начали на лыжах прямо от порога казармы погранзаставы.

В хорошую погоду (в момент нашего прибытия на Средний было ясно, при температуре 36 градусов мороза) маяк на мысе Входном и памятники на острове Домашнем прекрасно видны прямо от казармы. Правда, еще до выхода на маршрут видимость заметно ухудшилась, поэтому, скатившись на лыжах по снежно-каменистому склону, мы начали движение по морскому льду, взяв с карты азимут на центр залива, расположенного к северу от мыса Входного. Временами сквозь туман проглядываются береговые скалы острова Среднего (слева по ходу), а затем и маяк на мысе Входном (справа), которые служат хорошими ориентирами.

Убедившись, что мощные торосы Карского моря подступают практически вплотную к южному побережью архипелага Седова, мы пересекли остров Средний (местами снег почти весь выдут сильными ветрами) и продолжили движение на восток вдоль острова Стрела, через снежно-каменистую тундру острова Фигурного и под берегом острова Восточного. Со стороны пролива Красной Армии морской лед значительно ровнее, хотя в проливе Восточном опять начинают встречаться гряды торосов.

Весь участок от Среднего, до восточного выхода из пролив Восточного (2,5 дня) мы проходили при сильном боковом ветре и температурах от 21 до 32 градусов мороз а. Очень часто видимость не превышала нескольких десятков метров и идти приходилось буквально наощупь.

На третий день пути, во время остановки на обед погода начала улучшаться и мы убедились, что находимся именно там, где рассчитывали - на траверзе мыса Важного, примерно в 2 км от берега. На мысу видны остатки каких-то строений и старый ветряной двигатель, хотя на берег мы не выходили и о состоянии построек сказать ничего не можем.

Стараясь по-возможности укрыться от северного ветра, залив Узкий проходили, придерживаясь низких каменистых берегов полуострова Парижской Коммуны, островов Колосова и под берегом полуострова Жилого. На острове Обманном хорошо виден большой маяк, а на высоком мысе полуострова Жилого - остатки многочисленных строений какой-то экспедиционной базы. По берегам здесь встречается плавник, а в районе базы - множество досок, ящиков, бревен и другого топлива. Для ночлега строения непригодны.

Полуостров Жилой - верховья реки Подъемной (4 – 5 дни пути)

В районе мыса Ватутина погода наконец-то улучшилась (аж, на целых полдня!) и сквозь морозную дымку на горизонте стали видны очертания купола ледника Вавилова. Залив Панфиловцев пересекали по направлению на береговые снежные обрывы реки Подъемной, которые хорошо видны в северовосточном направлении. В заливе довольно много торосов, а вдали от берега видны несколько айсбергов.

Прямо в устье Подъемной мы “налетели” на очень сильный встречный ветер, который практически не прекращался все то время, пока мы шли вверх по долине. Временами обычная поземка переходила в настоящую низовую пургу, доставлявшую при 30-градусном морозе множество неудобств.

По берегам Подъемной встречается много крутых обрывов и каменистых склонов, при этом русло реки сильно петляет, а где-то в верховьях должен находиться глубокий каньон, упоминавшийся еще в книгах Н. Урванцева и Г. Ушакова. Чтобы не петлять вдоль русла, мы прямо от устья свернули ближе к куполу ледника Вавилова и в дальнейшем почти до самых истоков поднимались вдоль левого борта долины, ориентируясь на склоны ледника.

Долина Подъемной довольно живописна, много каменистых участков и небольших распадков. Под склоном ледникового купола Дежнева встречаются выходы скал. В русле некоторых ручьев мы встречали скальные обрывы и снежные карнизы, однако, большой каньон, о котором написано в книге Н. Урванцева остался где-то в стороне и сказать о нем мы ничего не можем.

Ближе к истокам Подъемной каменистых участков становится больше и долина реки заметно сужается. Сразу за характерной куполообразной вершиной русло резко сворачивает на юго-восток, к куполу ледника Вавилова, при этом на северо-востоке открывается вид на широкую седловину перевала выводящего к самым истокам реки Большой. Любопытно, что подъем на седловину проходит по пологому снежно - осыпному склону (на лыжах), хотя на карте перевальная перемычка обозначена как ледовая, через которую ледники Дежнева и Вавилова стыкуются друг с другом. При этом обширные каменистые россыпи расположены прямо на водоразделе.

Погода прекрасная, поэтому с перевала хорошо видны не только ледни- ковые купола Русанова, Альбанова и Карпинского, но даже горы в районе фьорда Матусевича. Спуск на северо-восток проходит по пологому плато, разделяющему истоки рек Большой и Матусевича, хотя рельеф здесь настолько невыразительный, что определить, где находятся долины этих рек, весьма сложно. По мере продвижения на северо-восток, плато постепенно понижается, начинают встречаться каменистые участки, а справа по ходу наконец-то “проявляется” долина реки Матусевича. Прямо впереди хорошо видны два характерных провала - бухта Сказочная и фьорд Матусевича, разделенные между собой острым “пальцем” горы Базарной.

Первоначально мы планировали выйти к фьорду Матусевича, перевалив к устью реки Ушакова прямо через гряду невысоких полузаснеженных пологих холмов, хорошо заметных еще с верхней части пологого плато.

Однако, уже на подходах к долине реки Темной выяснилось, что в действительности “пологие холмы” представляют собой первозданный хаос практически бесснежных вершинок и хребтиков, являющихся верхней частью запутанного лабиринта живописных каньонов и обрывов. Стало ясно, что пройти по такому участку “напрямую” совершенно нереально и даже простой спуск в русло какого-либо ручья будет достаточно проблематичен.

Тем не менее, мы все еще надеялись максимально использовать благоприятную погоду и интенсивно поработав в этот день в “полуторасуточном” режиме (1,5 дневных нормы ходового времени с двумя обедами-перекусами), добраться ночью до устья реки Ушакова.

Не спускаясь в долины, мы продолжили движение по направлению на “стрелку” рек Темной и Матусевича, оказавшись, в конце-концов, над достаточно широкой котловиной в слиянии рек Матусевича, Темной и Ушакова, где спуск в долину по одному из пологих снежно-осыпных склонов не представляет особых проблем.

Ниже котловины река Ушакова входит в грандиозный скальный каньон, который очень эмоционально описан в книге Г. А. Ушакова. С учетом раннего выхода на перевал, наших сил хватило только на то, чтобы к поздней ночи того же ходового дня добраться до входа в этот каньон, где мы и остановились на ночлег. Из-за сильной усталости вместо ужина ограничились лишь чаем. Уже глухой ночью, еще раз перечитывая выписки из книги Г. А. Ушакова, мы поняли, что совершенно случайно остановились на том же самом месте, где ровно 70 лет назад (также после ночного перехода) стояли лагерем Г. А. Ушаков и С. П. Журавлев.

Утром погода была прекрасной (36 градусов мороза, ясно, тихо), поэтому мы решили лагерь не снимать, а взяв с собой лишь продукты и самый минимум снаряжения, которое могло бы потребоваться для оборудования аварийного ночлега, совершить 1,5-дневный кольцевой выход к шельфовому леднику во фьорде Матусевича и в бухту Сказочную. В худшем случае (при непогоде), наш лагерь можно было бы найти буквально вслепую, так как он находился прямо на пересечении нескольких четких линейных ориентиров.

Движение по реке Ушакова до устья оставило самые приятные воспоми- нания. Каньон действительно исключительно красив, хотя и не произвел на нас такого устрашающего впечатления, как это написано в книге Г. А. Ушакова. На наш взгляд, вероятнее всего, это связано с тем, что известному путешественнику было просто не с чем сравнивать - ведь он никогда не посещал до этого каньонов Саян, Алтая, Забайкалья и других традиционных районов Сибири.

Река Ушакова в каньоне очень сильно петляет, по берегам множество живописных скал, снежных надувов и карнизов. Есть следы нескольких снежных обвалов, однако, обломки карнизов нигде не перекрывают русло целиком. Общее время прохождения каньона (9 км) составило около двух часов.

После устья реки начинается заснеженная котловина верхней части фьорда Матусевича с достаточно ровной поверхностью льда, на которой встречаются лишь трещины и бугры выпучивания. Вдалеке, в самом центре фьорда хорошо видны два небольших каменистых островка, которые удобнее обходить справа. После этого наконец-то открывается вид на живописный склон ледника Русанова с множеством трещин и на огромные бугры шельфового ледника, полностью перегородившего фьорд Матусевича.

После осмотра языковой части шельфового ледника, мы начали подъем по пологим снежно - осыпным склонам на холмистый водораздел между фьордом Матусевича и бухтой Сказочной. Из-за дефицита времени спускаться в бухту мы и не собирались, рассчитывая осмотреть ее сверху, однако этого сделать не удалось. Вся котловина бухты оказалась затянута густым туманом, вероятно там находилось много “парящих” участков открытой воды.

В лагерь возвращались вначале по водоразделу, а затем часть обратной дороги (по каньону) прошли уже знакомым путем. К палатке подошли в утренних сумерках следующего ходового дня. Днем отдыхали.

Каньон реки Темной - ледник Альбанова - река Большая - бухта Советская - мыс Серп и Молот (9 – 12 дни пути)

Подъем по долине реки Темной мы начали практически прямо от своего лагеря, находившегося перед самым входом в каньон реки Ушакова. Каньон реки Темной слегка проигрывает такому же каньону на реке Ушакова, однако, он даже интереснее, т. к. долина этой реки значительно уже, а сама река петляет заметно сильнее. Здесь также масса живописных скал, снежных переметов, карнизов и забитых снегом узких каменистых распадков. По мере подъема долина реки существенно сужается, поэтому ближе к истокам Темной мы поднялись по руслу одного из левых притоков реки и продолжили движение вдоль долины по холмистой тундре водораздела рек Темной и Спокойной. Весь этот участок маршрута очень напоминает своеобразный микрорельеф хребта Пай-Хой.

Еще с утра в долине рек Ушакова и Темной дул очень сильный ветер, хотя при выходе на водораздел Темной и Спокойной погода, казалось бы, улучшилась. Однако, целый день видимость оставляла желать много лучшего, а во время остановки на обед в северо-восточном секторе небосвода появились знаменитые (известные еще из книги Г. А. Ушакова) веретенообразные “чечевидные” облака, предвещающие начало мощной пурги. В этот момент мы находились уже на водораздельном плато в истоках рек Темной, Спокойной и Обрывистой. Ожидая неминуемую пургу, мы всерьез задумались о том, что согласно последней информацией из Хатанги, “наш борт” должен прибыть на Средний примерно 20-22 апреля, а надвигающаяся пурга несомненно приведет к дополнительной задержке на маршруте. Пришлось, буквально на ходу, менять свои планы и резко уходить влево, убегая от надвигающейся пурги и одновременно поворачивая на запасной вариант выхода к острову Среднему (в обход купол ледника Альбанова с юга).

Окончательно пурга накрыла нас уже в тот момент, когда мы находились на водоразделе рек Темная и Стрелка (юго-восточное плечо купола ледника Альбанова). При морозе в 24 градуса порывы ветра достигали 20-25 м/сек, а видимость сократилась до 10-15 метров. Спешить было уже некуда, поэтому мы спокойно поставили снежную стенку, затем палатку, а после этого перешли в стандартный режим ожидания (т. е. спали и ели).

Под пургой пришлось провести более суток. При первом же улучшении погоды, когда видимость увеличилась до 150-200 метров, мы продолжили движение и начали спуск с водораздела (или ледораздела?) в бассейн реки Большой по пологим фирновым и снежно-осыпным склонам. В принципе, движение можно было начинать и при меньшей видимости, но нас смущало, что, исходя из карты, по правому борту долины реки Стрелка можно было предполагать наличие ледовых обрывов под склоном ледника Альбанова.

Именно поэтому мы решили не рисковать и продолжили маршрут только при достаточной видимости. Следует отметить, что даже в ночных сумерках (именно в это время мы начали спуск в долину реки Большой), правее линии нашего движения, сквозь туман и снежные заряды, действительно стали отчетливо просматриваться мощные обрывы ледника Альбанова, которых мы и опасались больше всего. Значит, мы не напрасно остиживались на водоразделе, ожидая окончания пурги и улучшения погоды.

Ближе к устью река Большая сильно петляет, по берегам встречаются редкие обрывы и снежные карнизы. Левее линии нашего движения, в стороне от берега, хорошо видны крутые каменистые склоны горы Серп и Молот.

На некоторых участках береговая линия бухты Советской практически незаметна и заснеженный лед можно узнать лишь по редким айсбергам, сидящим на отмели. Ближе к мысу Серп и Молот берег становится более отчетливым, здесь береговая линия отмечена торосами, очень много следов белых медведей и свежего помета. На береговых склонах в районе мыса угадывается несколько каменистых холмиков, очень похожих на тур экспедиции 1930-1932 года, но одиноко стоящего бревна нигде не видно. На берег мы не выходили.

Пролив Красной Армии мы пересекали при сильном, но почти попутном ветре, взяв с карты направление от мыса Серп и Молот на юго-восточный выступ острова Пионер (район устья реки Скорой). Из-за густой поземки видимость, мягко говоря, оставляла желать много лучшего, хотя небо в зените было совершенно чистым. Линия горизонта не просматривалась, но вдалеке, правее нашего курса, над снежной пеленой были хорошо видны пологие склоны купола ледника Пионер. Лед пролива на этом участке пути был достаточно ровный, торосы и небольшие айсберги встречались редко.

Берега острова Пионер очень низкие и невыразительные. Устье реки Скорой хорошо заметно, а к западу от него, на невысоких каменистых холмах стоит небольшой маяк, около которого мы заметили медведицу с маленьким медвежонком. Интересно, что звери от нас не ушли, а сопровождали группу в течении нескольких часов, следуя параллельным курсом на расстоянии не более 300 метров. Только после нашей остановки на обед медведи свернули вглубь острова Пионер и не торопясь удалились.

Берега острова Крупской также невыразительны, при этом пролив Лодочный (между островами Пионер и Крупской) совершенно незаметен.

Во время коротких остановок мы несколько раз поднимались на прибрежные холмы, где оказалось очень много старых и свежих медвежьих следов. После ночлега (20.04) погода резко ухудшилась и район мыса Коренного мы проходили практически вслепую. Прибрежная коса хорошо заметна даже в тумане, благодаря тому, что практически весь снег с камней сдут ветром. На галечнике довольно много плавника.

За мысом Коренным в проливе Красной Армии появляется очень много торосов, вероятно большие массы льда были взломаны осенними штормами и забиты вглубь пролива со стороны Карского моря. Так как в тот момент мы еще располагали некоторым резервным запасом по времени, мы собирались сначала посетить полярную станцию “Остров Голомяный”, а уже после этого выходить на Средний через остров Домашний. Однако, едва мы прошли мыс Коренной, как началась пурга. Правда, ветер был попутный и собственно непогода нам практически не мешала. Главная проблема заключалась в том, что видимость абсолютно отсутствовала, а никакого эффекта от продвижения вслепую через лабиринт торосов не было. Именно поэтому мы остановились и до поздней ночи (точнее, до очень раннего утра) ожидали окончания пурги.

Во время непогоды мы в очередной раз связались по спутниковому телефону с Хатангой, узнав при этом, что “наш” борт уже готовится к вылету из Хатанги на Средний в самые ближайшие часы. Информация оказалась очень своевременной и сразу после прояснения мы продолжили движение через пролив, правда теперь уже не в сторону острова Голомяного, а прямо на Средний. В хорошую погоду строения погранзаставы видны прямо из центральной части пролива. Торосы встречаются на протяжении всего пути, вплоть до каменистого берега острова Среднего. Маршрут мы закончили прямо у порога казармы – в том самом месте, где встали на лыжи. Через 20 минут после нашего финиша на Среднем приземлился и АН-26, прибывший за нами из Хатанги.

Назад

.