Два слова в защиту Громбчевского
.
|
Популярный британский публицист Питер Хопкирк в своей работе «Большая игра» приводит рассказ о нескольких днях совместного пребывания Громбчевского и Янгхазбанда в Каинды-Аузы. Основываясь на воспоминаниях Янгхазбанда, Хопкирк писал, что «подвыпивший» Громбчевский открыто высказывался о русских планах вторжения в Индию и что он передал Янгхазбанду чуть ли не секретную русскую карту Памиров и близлежащих территорий, основанную на данных последних русских рекогносцировок и съемок. Версия Хопкирка была некритически воспринята А. В. Постниковым, занимавшимся изучением истории памирского разграничения. Постников, пересказал полукарикатурный сюжет Хопкирка о «значительном объеме выпитой (Громбчевским) вместе с англичанином водки» (?!), и заключил, что «сам Громбчевский совершил поступок, свидетельствующий о недостаточном им понимании характера миссии Янгхазбанда и значении новейших картографических документов, так он передал английскому офицеру новейшую карту верховьем Аму-Дарьи с собственноручными полевыми пометками и исправлениями, использованную англичанами в качестве основы проектирования раздела Памира между Китаем и Афганистаном в ущерб интересам России. Заметим, что о передаче карты Янгхазбэнду Громбчевский не написал даже в своем дневнике» [1]. |
|
|
Складывается мнение, что Громбчевским было совершено чуть ли не должностное преступление, граничащее с государственной изменой.
В связи с этим следует сделать небольшое, но важное уточнение. Что касается свидетельств Янгхазбанда, находившегося в то время на службе в разведке Британской Индии и являвшегося одним из основных действующих лиц в планировании и осуществлении разведывательных операций против России в Центральной Азии, то их природа вполне ясна. Янгхазбанд был отправлен в 1889 - 1890 гг. на Памиры и в Восточный Туркестан с целью найти доказательства агрессивных устремлений русских в отношении Индии. Эпизод с Громбчевским был соответствующим образом использован для «доказательства» наличия этих устремлений.
Когда Постников ссылается на «непонимание» Громбчевским значения миссии Янгхазбанда и роли картографического материала в политике, то здесь, намерено или нет, просматривается попытка представить Громбчевского человеком наивным и недалеким. Это, конечно, не соответствует действительности. К описываемым событиям он уже имел достаточный опыт военно-дипломатической деятельности на посту старшего чиновника по особым поручениям при военном губернаторе Ферганской области, и по должности своей отвечал за политические вопросы на границе и разведку в сопредельных странах. Опыт двух военно-политических рекогносцировок в Восточный Туркестан и в Канджут, в районы активного политического противостояния России и Великобритании, также говорит в пользу его знания обстановки и того противника, с которым ему приходилось иметь дело.
Опубликованная вскоре после описываемой экспедиции книга Громбчевского «Современное политическое положение Припамирских ханств и пограничной линии с Кашмиром. Военно-политический очерк» (Новый Маргелан, 1891), также свидетельствует о его прекрасном знании вопросов внешней политики в регионе.
К вопросу о карте, переданной Громбчевским Янгхазбанду. Она воспроизводится в работе Постникова (ил. 11) с аннотацией: «Карта верховьев Аму-Дарьи с собственноручными полевыми пометками и исправлениями Б. Л. Громбчевского, переданная русским путешественником Фрэнсису Янгхазбэнду».
Что же на самом деле представляет эта новейшая «секретная» карта, которую британцы «использовали в ущерб интересам России»? Подаренная Громбчевским Янгхазбанду карта является открыто опубликованной ИРГО в 1886 г. (т. е. более чем за два года до описываемых событий!) «Картой верховьев Аму-Дарьи, составленной при Военно-топографическом отделе Главного штаба по новейшим сведениям в 1885 г.» [2]. Cведения из экспедиции Громбчевского регулярно публиковались в «Известиях ИРГО» и из них не делали секрета. Более того, там же открыто публиковали результаты его топографических и маршрутных съемок [3]. О факте существования этой карты в открытой печати и ее свободной продаже знал и Постников [4], но по какой-то причине не указавший в своей работе, что именно эту карту Громбчевский и передал Янгхазбанду. Карта эта, вне всяких сомнений, была известна британцам и имелась в их распоряжении, поскольку они внимательно отслеживали весь картографический материал по Азии, выходивший в России. Более того, ИРГО регулярно отправляло в Лондон все свои издания по обмену с Королевским географическим обществом.
При внимательном
изучении карты Громбчевского,
изображенной в книге Постникова,
выясняется, что на ней показаны маршруты
Громбчевского, не имеющие никакого
отношения к экспедиции 1889 - 1890 гг. Это
маршруты предыдущих его путешествий
1885 г. и 1888 г., которые также были
обнародованы ИРГО. Таким образом, ни
сама карта, ни сделанные на ней пометки
не составляли никакого секрета и были
подарены Громбчевским Янгхазбанду,
как знак внимания и вежливости. Эта
практика была своеобразным этикетом,
неписанным «кодексом поведения» среди
путешественников разных стран,
встречавшихся на безлюдных нагорьях
Центральной Азии.
.
Михаил
Басханов, 10.01.2011
.
Источники
и примечания:
1. Постников,
Схватка на «Крыше Мира»: Политики,
разведчики, географы в борьбе за Памир
в XIX веке. М., РИПОЛ классик, 2005, с. 237 -
238.
2. ИИРГО, 1886, т. XXII, вып. 2, прил.
3.
См.: Маршрутная съемка капитана
Громбчевского в 1889 г. Сарыкол - Сары-кия.
Масштаб 10 верст в дюйме. На съемке
также указаны астрономические пункты,
определенные Громбчевским. - Вести из
экспедиции Б. Л. Громбчевского (с
картой). ИИРГО, 1890, т. XXIV, вып. 1.
4. См.:
Постников, Схватка, с. 222 — 224.
См. также:
1. М. Басханов. Прогулки на «крыше мира»: встречи двух капитанов.