ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Как мы спасали Макса Панкова.

Статья на сайте Риск о спасательных работах в Кашгаорских горах в августе 2011 г.

21 августа на леднике Кокосель произошла первая встреча обеих подгрупп нашей комплексной экспедиции. Это случилось после полудня на левой морене ледника на высоте около 5050 м. Вот радости то было!

После совместного обеда мы разошлись. Мы пересекли ледник к правому борту к началу снежно-ледового маршрута на пик Кокосель (6858) по его южному гребню, а группа Волкова отправилась по леднику вверх к началу своего скального маршрута на тот же пик по его юго-восточному ребру. В идеале мы могли бы встретиться на вершине …

Известие о несчастном случае застигло нас вечером 23 августа на высоте 6550 м. Мы разбили лагерь на краю ледосброса в основании последнего 300-метрового взлёта южного гребня пика Кокосель. Как только я включил спутниковый телефон, как пришла смс-ка от моего старшего сына Саши: "Позвони маме, она очень волнуется. Группа Волкова попала в камнепад. Двое пострадали - рука и нога".

Весь вечер мы пытались выяснить подробности о случившемся. Непонятно было, что делать с нашим восхождением. Подробностей добиться не удалось. В итоге мы решили, что завтра пойдем на вершину, успокоились и заснули.

Утром, прямо из спальника, я снова позвонил в Москву. "Ребята ночью спустились на ледник. Синюшин со сломанной рукой в сопровождении Добринского своим ходом уходит вниз. Волков остается с Панковым. У Панкова перелом ноги. Волков просит помощи".

Вот теперь ясно, наше восхождение отменяется, нам надо вниз.

К предыдущей ночевке на 5910 мы спустились менее чем за час. Ох, как же трудно было всё это набирать вчера, и как быстро мы всё это сбросили... Еще 15-20 минут, и мы достигли седловины 5756.

Ледовый восточный склон этой седловины не слишком крутой, но очень длинный, уже на подъёме не отличался девственной чистотой. И справа и слева под склоном чернели камни, да и по центру они, наверно, изредка летали, см. ф. 3.99.

На подъёме с ледника Кокосель мы сильно халтурили и высоко забрались по этому склону без страховки. Наконец, когда передовые начали вешать веревки, я облегченно вздохнул - корочка снега на льду уже успела прогреться и раскиснуть, а вдруг она съедет и всех сшибет? В результате, в верхней части этого склона мы провесили 8 верёвок перил. Значит на спуске их сейчас будет около 15. Не обошлось и без камня. За 2 веревки до седловины из скал вдруг вывалился 30-сантиметровый валун и пролетел в 4-х метрах мимо станции.

А теперь ещё и туман. Весь этот восточный ледовый склон был окутан плотным туманом.

Ф.5.1. Алексей Тимошенков на седле перевала Коктак. Восточный склон перевала окутан туманом, см. также ф. 3.106.

Туман - это дополнительный прогрев склона и дополнительная неожиданность. И я представил, как из тумана бесшумно вылетает всё тот же 30-сантиметровый валун и врезается в живот участника N.

"Народ, от этого спуска пахнет смертью", - и я объяснил свои опасения. "Но есть альтернатива, мы можем спуститься с седловины на запад на ледник Коктак, попытаться пройти его ледопад, спуститься на чукуры и по предгорьям подойти к языку ледника Кокосель. Этот путь к Максу длиннее на один день", см. карту на рис. 3.5.

Все согласились рискнуть и пройти ледопад.

"Но мы можем опоздать, вдруг Макс умрёт? Поэтому прошу проголосовать". В то время мы не знали истинного состояния пострадавшего. Волков почему-то избегал давать такую информацию. И нам это очень мешало. "Может ему зелёнки не хватает, а мы тут жопу рвём. Или наоборот, человек умирает, а мы тут чаи гоняем", - возмущался Тимошенков.

Проголосовали единогласно. Мы одели снегоступы и спустились на ледник Коктак.

Ледопад оказался заковыристым, см. ф. 3.107 - 3.114. Первую ступень мы прошли по рантклюфту левого борта и по лавинным конусам слева от него. Потом вышли на ледник, поплутали в лабиринте разломов перед второй ступенью ледопада и опять достигли рантклюфта левого борта, вдоль которого и завершили прохождение ледопада.

Потом мы вылезли из рантклюфта и оказались на плато. Как это здорово - видеть траву после 10 дней пребывания в снежно-ледовой зоне! К вечеру мы достигли ледника Кокосель и встали лагерем на травянистой поляне на высоте 4440 м. В сообщениях на Риске где-то промелькнуло, что мы спустились на 1600 м. Это ошибка, в действительности мы спустились с 6550 до 4440, т.е. на 2110 м.

Только здесь мы оценили выгодность своего положения - из лагеря у языка ледника можно налегке идти к Максу Панкову. Я в это время сидел на антибиотике, у меня была какая-то язвочка в горле от морозного воздуха. Поэтому я в одиночестве остался сторожить лагерь. Все остальные участники группы утром 25.08 вышли на спасработы.

Вскоре в лагерь пришли вызванные по телефону киргизы. Они дождались полудня, когда с ледника спустились Коля Синюшин и Павел Добринский, и увезли их на мотоциклах, пообещав вернуться за Максом рано утром. Потом пришли еще двое, поболтались в лагере и ушли. И, наконец, под вечер пришли три киргиза с ишаками. Это была "конкурирующая фирма", они надеялись перехватить Макса вечером и подзаработать. Они даже поднялись на ледник, но никого там не обнаружили. После этого они ушли.

Макс прибыл в лагерь к 23 часам. Всего эта операция длилась 15 часов 30 мин. Четыре с половиной часа ребята шли вверх и 11 часов транспортировали пострадавшего вниз.

Утром 26.08 пришли киргизы-мотоциклисты. Мотоциклы ожидали Макса в конце грунтовой дороги на высоте 4359. Поэтому утром транспортировка пострадавшего была продолжена. Спуск из лагеря 4440 до мотоциклов занял около полутора часов.

А теперь фотоочерк Ивана Жданова и Андрея Жарова.

Ф.5.2.